Вот что бандит животворящий делает!

В модели стационарного бандита Олсон исходит из того, что разделении труда и обмен являются необходимым условием роста благосостояния людей. Именно в расчёте на этот рост стационарному бандиту выгодно позволить торговлю, потому что тогда и ему самому больше перепадёт. Более того, в его интересах не просто позволить, но даже приветствовать и поощрять разделение труда и обмен. Здесь критичную важность имеет невмешательство стационарного бандита в дела людей (кроме, собственно, взимания налога) – в противном случае ожидаемого увеличения богатства точно не произойдёт. Это перечеркнуло бы всю затею, потому что вмешательство аннулирует обмен, который по определению является актом свободного выбора. Вмешательство открывает тему социализма, невозможности расчёта и обнищания. Согласно Олсону, такой поворот нежелателен для стационарного бандита и потому последний будет стараться не ступать на эту гибельную дорожку.

Но возможно ли это? То есть, совместим ли обмен со стационарным бандитом? Чтобы сосредоточится на этом вопросе, я сейчас соглашусь со всеми остальными предпосылками, на которых построена данная модель, какими бы сомнительными они не были.

Так же как и деньги, блага и богатство не нейтральны. Всегда имеет значение, кто их оценивает. Для стационарного бандита, как и для любого человека, разные блага имеют разную ценность – он сильнее стремится заполучить одни из них, другие его интересуют меньше, а третьи вообще ничего не значат для него. Но люди производят разные товары, не спрашивая у стационарного бандита, нужны ли они ему – таково требование рассматриваемой модели. Что стационарному бандиту делать с ненужными ему благами?

Для простоты и наглядности предположим, что разделение труда затронуло только две отрасли – производство хлеба и рыболовство. На рынке два товара – хлеб и рыба, всё остальное производится самостоятельно и только для себя. Также предположим, что стационарный бандит не нуждается в хлебе, или нуждается, но в меньшей степени, чем в рыбе. Но налог, по условию задачи, он взимает и с хлеборобов, и с рыбаков. Куда ему девать хлеб? Если просто уничтожить, то тогда рушится вся конструкция, ведь было сказано, что стационарный бандит заинтересован в росте благосостояния всех людей, участвующих в разделении труда, а не только тех, кто делает что-то полезное для бандита. А так хлеборобы и их успехи в бизнесе ему до лампочки; теряется смысл вообще взимать с них налог. Для него было бы достаточным только отбирание рыбы у рыбаков (он мог бы уменьшить налог для хлеборобов, но принципиально это не повлияло бы на ход нашего рассуждения), но тогда уже на этом этапе размышления ни о каком свободном рынке не может быть и речи. Такое вмешательство бандита будет прямым образом угнетать бизнес рыбаков. Есть еще возможность отдать хлеб в виде благодетельности – об этом ниже.

Итак, решение уничтожить хлеб не годится, потому что не вписывается в модель стационарного бандита. Поэтому попробуем другое. Он может продать рыбакам отобранный у хлеборобов хлеб. Тогда у него будет рыба, отнятая у рыбаков как налог плюс рыба, отданная ему рыбаками добровольно в обмен на хлеб. В результате, потребность рыбаков в хлебе частично удовлетворена, но хлеборобы то не получили от этого ни рыбёшки. Поэтому часть из них перестанут заниматься хлеборобным бизнесом ввиду его невыгодности. На них действия стационарного бандита оказали негативное влияние. Поскольку спрос на хлеб со стороны рыбаков не изменился, а предложение хлеба сократилось, то рыбакам просто не хватит хлеба. Его цена в сделках между хлеборобами и рыбаками увеличится. Они тоже в минусе. Рыбацкий бизнес, как и хлеборобный, стал менее выгодным.

Торговля сократилась, меньше людей участвуют в разделении труда и больше занятых изолированным хозяйством, то есть хлеб и рыба только для себя и бандита, но не на продажу. Снизилась производительность труда и, следовательно, наш бандит получит меньше ценимой им рыбы. Очевидно, это не то, что задумывалось. Такой исход нежелателен для всех. Модель стационарного бандита не работает так, как воображал себе Олсон.

Здесь будет не лишним подчеркнуть еще одно немаловажное обстоятельство. Идея о том, что разделение труда на «хлеборобство» и «рыболовство» выгодна участникам такого разделения и вытекающая из неё идеи выгодности обмена хлеба на рыбу возникла до бандита, а с его появлением угасла. Если бы бандит был с «самого начала», то человечество никогда бы не узнало торговли. Вообще общества бы не было. Это к вопросу о том, что бандит был всегда и что он даже является необходимым условием зарождения разделения труда и обмена.

Как стационарный бандит может исправить ситуацию? Он мог бы заставить часть людей заниматься хлеборобством специально для нужд рыбаков с тем, чтобы побудить их ловить больше рыбы. Это можно было бы назвать благодетельностью в пользу рыбаков, но для хлеборобов это рабство. Если на то пошло, бандит мог бы просто всех заставить ловить рыбу, что, разумеется, также несовместимо с условиями задачи. Как ни крути, а модель стационарного бандита, изложенная Олсоном, не совместима с разделением труда и обменом. Как теория, претендующая на описание мира людей, она не состоятельна.

PS. Я использовал пример без денег, то есть хлеб прямо обменивался на рыбу. Можно было бы усложнить пример, введя в него миллионы разных товаров и средство обмена – как оно и есть в действительности. Это ничего не изменило бы по сути, но зато отчетливо продемонстрировало бы, что в модели стационарного бандита денег быть не может и он неизбежно столкнётся с проблемой расчёта, со всеми вытекающими последствиями. Коротко говоря, ему пришлось бы отнимать деньги у хлеборобов, которые те получили от рыбаков за свой хлеб и тут же отдавать эти деньги обратно рыбакам в обмен на рыбу (я намерено упускаю вопросы ценообразования и взаимного влияния цен, которые устанавливает бандит и складывающихся между хлеборобами и рыбаками). Рыбаки опять эти же деньги предлагали бы хлеборобам, а хлеба то больше нет – как было показано выше, хлеборобы уменьшили производство хлеба на продажу. Всё, на эти деньги уже ничего не купишь, и они перестали быть деньгами. С добавлением количества видов торгуемых благ ситуация очень сильно усложняется и это усложнение может на время замаскировать истинное положение вещей. Но с другой стороны, из-за этого же усложнения невозможны хоть сколь-нибудь осмысленные действия стационарного бандита, если, конечно, оставаться в рамках модели Олсона.