Приток/отток иностранных инвестиций в страну — дежурная тема для иллюстрации хороших/плохих заслуг дежурного правительства. Хотя эта тема серьезная, всю ее глубину я сейчас постигать не хочу (или не могу), а просто затрону слегка, так сказать, поверху, один аспект. Общеизвестный, и ничего нового я этим затрагиванием не открою, разве что скажу об этом немного другими словами.
Итак, несколько простых известных определений:
В совокупный риск «пролета», кроме прочего, закладывается страновый риск. В этом смысле современная Украина состоит в группе лидеров.
Предположим, есть два аналогичных инвест.проекта — один связан с Украиной, другой с Англией. Чтобы иностранный инвестор отдал предпочтение украинскому инвест.проекту, наверно, нужно чтобы либо:
Есть, конечно (вернее, наверно), и построенные с нуля заводы по производству, скажем, сантехники. Но сколько их в общей доле инвестиций в страну? И вообще, сколько может быть бизнесов с настолько большой рентабельностью, что она превышает украинские риски? А между тем количество месторождений и старых советских заводов не безгранично.
Поэтому, когда я слышу из любых уст реалистичные уверения в том, что мол, вот мы сейчас сделаем то-то и то-то, и наконец «грядут иностранне инвесторе», это наносит сильные удары по моей вере в наличие у меня здравого смысла. Нет, я считаю, верю, надеюсь, что это и правда произойдет, только не так быстро. А самоотверженный труд министерств и депутатов по разработке и принятию «хороших» инвестиционных законов сам по себе имеет очень косвенное отношение к темпу нашествия инвесторов. Более того, даже наличие у первых лиц государства искреннего желания и воли к инвестиционной открытости страны, ничего не гарантирует.
Я вам одолжу. А вы не умрете?
Хотя, как видно, ценные бумаги правительства живо интересуют людей. Относительно длинные НДС-облигации и евробонды разлетаются на ура. Но эти деньги направляются на погашение долгов, а не на бизнес. И, может я ошибаюсь, но ведь когда человек принимает решение купить у правительства облигацию, он рискует в том смысле, что это правительство может послать его на… (дефолт), или на страну могут напасть или она вообще прекратит существования, или что-то в таком духе. То есть это достаточно грандиозные события, которые случаются отнюдь не каждый день, не внезапно и они могут контролироваться другими странами.
А такие вопросы как коррупция, отношения с налоговиками, легкость ведения бизнеса, рэкет, и им подобные не особо сильно напрягают счастливого держателя гос.облигации. Поэтому спрос на них не является хорошим свидетельством внутренних системных изменений в стране.
- Некто, инвестор, вкладывая средства, рассчитывает на этом заработать, то есть не только сохранить вложенное, но и получить сверх того.
- Но гарантий у него нет, и он может оказаться в пролете — потерять вложенное или «сверх того» окажется меньше, чем он ожидал. Причины «пролета» могут быть самыми разнообразными, от мухляжа в красивом бизнес-плане до извержения вулкана, от более быстрого/умного/проницательного конкурента до войны.
- Почти всегда у него есть выбор, куда и сколько вложить. Или никуда не вкладывать. Или и туда, и туда и сюда. Эти альтернативы конкурируют между собой, «сверх того» взвешивается против «пролета».
В совокупный риск «пролета», кроме прочего, закладывается страновый риск. В этом смысле современная Украина состоит в группе лидеров.
Предположим, есть два аналогичных инвест.проекта — один связан с Украиной, другой с Англией. Чтобы иностранный инвестор отдал предпочтение украинскому инвест.проекту, наверно, нужно чтобы либо:
- Выгодность украинского превышала выгодность английского настолько сильно, насколько украинский страновый риск превышает английский и еще немного (если все прочие риски равны), либо
- Прочие английские риски (или барьеры) превышали прочие украинские настолько сильно, что компенсировали украинский страновый, и еще немного (если выгодность одинакова).
Есть, конечно (вернее, наверно), и построенные с нуля заводы по производству, скажем, сантехники. Но сколько их в общей доле инвестиций в страну? И вообще, сколько может быть бизнесов с настолько большой рентабельностью, что она превышает украинские риски? А между тем количество месторождений и старых советских заводов не безгранично.
Поэтому, когда я слышу из любых уст реалистичные уверения в том, что мол, вот мы сейчас сделаем то-то и то-то, и наконец «грядут иностранне инвесторе», это наносит сильные удары по моей вере в наличие у меня здравого смысла. Нет, я считаю, верю, надеюсь, что это и правда произойдет, только не так быстро. А самоотверженный труд министерств и депутатов по разработке и принятию «хороших» инвестиционных законов сам по себе имеет очень косвенное отношение к темпу нашествия инвесторов. Более того, даже наличие у первых лиц государства искреннего желания и воли к инвестиционной открытости страны, ничего не гарантирует.
Я вам одолжу. А вы не умрете?
Хотя, как видно, ценные бумаги правительства живо интересуют людей. Относительно длинные НДС-облигации и евробонды разлетаются на ура. Но эти деньги направляются на погашение долгов, а не на бизнес. И, может я ошибаюсь, но ведь когда человек принимает решение купить у правительства облигацию, он рискует в том смысле, что это правительство может послать его на… (дефолт), или на страну могут напасть или она вообще прекратит существования, или что-то в таком духе. То есть это достаточно грандиозные события, которые случаются отнюдь не каждый день, не внезапно и они могут контролироваться другими странами.
А такие вопросы как коррупция, отношения с налоговиками, легкость ведения бизнеса, рэкет, и им подобные не особо сильно напрягают счастливого держателя гос.облигации. Поэтому спрос на них не является хорошим свидетельством внутренних системных изменений в стране.
Комментариев нет:
Отправить комментарий