Что имеют в виду, когда с осуждением говорят: «Смотрите, куда они тратят деньги налогоплательщиков»? Например, в связи с фотками Межигорья, снятыми с высоты гугловского полета. Это зависит от того, кто говорит – налогоплательщик** или налогополучатель***; тот, кого ограбили или тот, кто пользуется награбленным.
Точка зрения ограбленного
Человек вынужден заплатить налог. Куда-то заплатить. Можно представить себе двух таких людей. Один считает, что его ограбили уже сейчас. Он заплатил за то, чтоб от него отстали, он откупился. Другой считает, что заплатил за что-то, что уже получил раньше или получит в будущем. Например, за защиту от нападения фрицев или гопников, за медицину, образование, за порядок, в конце концов. Он пока не считает себя ограбленным.
У первого человека Межигорье и ему подобные вещи могут, конечно, вызывать всякие эмоции типа зависти, злости, раздражения, а может и равнодушие. Он видит, как разбойники пируют на украденных у него деньгах. Но важно то, что он воспринимает это как следствие предыдущего ограбления. Остается открытым вопрос, воспринимает ли он точно так же тот факт, что госпенсионеры, госучителя, госврачи, гослужащие и прочая госбратия тоже живут на ранее отобранном у него. Эмоционально может и не точно также, он даже может и не задумываться об этом. Вот в той мере, в которой он не задумывается об этом, Межигорье является для него красной тряпкой. В этой мере он испытывает упомянутые эмоции. Но в любом случае он, так или иначе, понимает, что сам акт грабежа состоялся раньше.
Теперь второй человек. Второй осознает, что его ограбили, только когда увидит что-то наподобии Межигорья и именно с ним он свяжет факт ограбления. В этом смысле второй человек подобен налогополучателям, о которых речь идет ниже.
Точка зрения того, кто пользуется награбленным
Налогополучатели (это все те, кто с приставкой «гос», их миллионы, включая гослобби) могут по-разному выражать свое мнение относительно того, что кто-то под угрозой насилия вынужден их содержать. Некоторые из них могут соглашаться с термином «грабеж» по отношению к своим провайдерам; некоторые воспринимают их как несчастных жертв обстоятельств; некоторые как подонков, не желающих справедливо делиться; некоторые как равноправных партнеров в системе разделения труда и так далее. Я сейчас не говорю о том, кто из них прав, что хорошо или плохо – я о другом.
Налогополучатели ждут или рассчитывают, что налогоплательщики им заплатят (или их заставят заплатить). Кстати, те, кто заставляет, тоже являются налогополучателями. Президенты, правительства, депутаты тоже налогополучатели, они все тоже с приставкой «гос». Таким образом, и Янукович, и, допустим, госпенсионер оба претендуют на деньги налогоплательщиков. Но они не просто конкуренты. Для всех госов всегда, в любой момент, в любых обстоятельствах актуальна поговорка «меньше народу – больше кислороду». Если госучитель стал получать от государства больше денег, значит госврач стал получать меньше, и т. д.
С точки зрения госа, акт грабежа состоялся в тот момент, когда деньги, изъятые у налогоплательщиков (для многих госов эти изъятия происходят в другой Вселенной), свернули с дороги, ведущей к нему, госу, и пошли в какое-нибудь Межигорье, к другому налогополучателю. Это коварный обман, это кидок. Ведь гос поддерживал Гос, а тут с ним так поступили.
Резюме
Поэтому, когда кто-то гневно возмущается «растратой денег налогоплательщиков», или распилом, имеет смысл уточнить, с чьей позиции идет возмущение. Просто чтоб понимать, что имеется в виду.
* Строчка из песни БГ «Плоскость»
** Под налогами здесь понимается не только то, что названо этим словом в каком-нибудь законе или кодексе. Но и таможенные пошлины, пенсионные взносы, платежи за разрешения и лицензии и т.д.
***Хотя налогополучатели тоже часто считаются плательщиками налогов (подоходный, например), это не означает, что они на самом деле их платят. Они просто меньше получают налогов, если учитывать на нетто-основе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий